ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО
В саду, где распускались пышно розы
Благоухая жимолостью утра—
Метель танцует, хлопьев кружева—
Про яблоневый цвет поют, как будто
Тропинку замело, горой сугробы
В саду, где распускались пышно розы
Благоухая жимолостью утра—
Метель танцует, хлопьев кружева—
Про яблоневый цвет поют, как будто
Тропинку замело, горой сугробы
К закату вольно и невольно,
В тебя войдёт чужая боль…
И крик истошный, непристойный
И расщепляющая соль,
Которой — посыпают раны,
Плоть замерзала.
Спокойно, без оглядки.
Приближаясь, к точке, — абсолютного нуля.
Всё… зря….
Пусть — тля отмирает!
Но что это? Почему во мне опять, как мыльный пузырь,
растёт неизведанное однажды ощущение.
Которое я бы назвала, — сожалением по чувству.
Ведь любому совершенству, обязательно нужно преодолеть земное притяжение, тяготение к ней….
Нужно вырваться за пределы недосягаемой высоты.
О, Ночь!
Черноволосая колдунья!
Тебе, принадлежу я — без остатка…
Хочу я слиться, с Первозданной Силой
В запутанных, холодных звёздах,
Религия моей души
Вся жизнь, в её просторе
Смотри, в предутренней тиши
Заря на небосклоне
Я восхваляю солнце, снег
По Храповицкому мосту я быстро шла
Гнала меня забота…
Плескалась Мойка, ёжась, поутру…
Взгляд по дороге мой, бежал привычно
И вдруг ослеп, как от удара сзади…
Был канал пустынен
Хмурым днём унылым
Изморозь тумана
Кутала дома
Чайка пролетела
Крыльями качая
Индикатор колеблется…
Не устоять — стрелке,
На встревоженной середине…
Взрывается гелий зрачка…
Через короткий интервал,
Стынет…